Дикая и необузданная - Страница 38

— Нет! Это же абсурд! — Стефани — единственный ребенок Фила.

— Не берусь утверждать, не знаю. Ник занялся этим вплотную; было установлено, что Фил не является отцом ребенка, и дело решили прекратить. Как я уже сказал, пришлось заплатить некоторую сумму, чтобы не допустить огласки, которая могла причинить массу вреда. На Филе можно было ставить крест. Ник поддерживал его до окончания следствия, но сразу после этого выгнал. Нельзя винить его: он никогда бы уже не смог доверять Филу.

— Я бы не стала его ни в чем обвинять, если бы во всей этой истории была хоть крупица правды. Но это просто наиболее вопиющий пример той лжи, которую вы выдали Кэти.

— Мне вовсе не нужно было ничего ей говорить. Она и так все знала. Эту историю невозможно было скрыть от нее. Я просто посоветовал ей смириться с фактами и перестать обвинять Ника, иначе ей ни за что не удастся избавиться от ожесточенности, которая постепенно подтачивает ее силы и отравляет жизнь.

— Нет, Грег. Вы ошибаетесь. Я понимаю, вы преданы Нику и восхищаетесь тем, что он столь многого добился в жизни. Поэтому вы не можете отличить правду от лжи. Фил просто не мог поступать так, как вы утверждаете, — всхлипывая и почти уже не владея собой, сказала она.

— Нет! Все было именно так. Вспомните, я не хотел вам ни о чем рассказывать. Вы сами настояли.

Грег бросил на нее умоляющий взгляд, но она отвернулась. Он схватил ее за плечи, словно желая хорошенько встряхнуть, чтобы она наконец одумалась.

— Пустите меня!

— Не пущу, тем более что вы в таком состоянии! Вы сбиты сейчас с толку, Линдси. Я понимаю, мои слова вас шокировали, но вам нужно взять себя в руки. Успокойтесь, а потом…

— Уберите руки! — воскликнула она.

В этот момент послышался щелчок закрываемой двери и, бросив испуганный взгляд в направлении звука, Линдси увидела Ника, стремительным шагом направляющегося к ним.

— Ты слышал, что она сказала! — сверкая глазами, рявкнул Ник и рывком поднял Грега на ноги.

Даже если бы Грег захотел помериться с ним силами, хрупкое телосложение не позволило бы ему ничего сделать. Он жалобно произнес:

— Ты все не так понял. Ник. Клянусь. Мы разговаривали, потом немного поспорили, но все было не так, как ты думаешь. Я ее и пальцем не тронул.

С силой толкнув Грега, отчего тот отлетел в противоположный конец комнаты. Ник скомандовал:

— Прочь отсюда! Я хочу послушать, что скажет Линдси, и если то, что я услышу, мне не понравится, для тебя же будет лучше какое-то время не попадаться мне на глаза. И не думай, что тебе это сойдет с рук. Я с тобой еще поговорю, когда буду в состоянии рассуждать более здраво.

— Хорошо, Ник, как хочешь.

Искоса взглянув на Линдси и словно прося у нее прощения за то, что оставляет ее наедине с разъяренным Ником, Грег вышел из комнаты.

Сделав размашистый шаг, Ник очутился перед ней. Он возвышался над ней даже тогда, когда она стояла, а теперь, сидя в кресле, она чувствовала, что его исполинский рост подавляет ее. Ей хотелось закрыть лицо руками и заплакать. Она совсем выбилась из сил; у нее было такое ощущение, будто непомерный груз бурных переживаний тянет ее ко дну. Почему все время оказывается так, что близкого ей человека пытаются оклеветать? Она отказывалась верить, что Фил был способен на ужасные поступки, и в то же время не могла себе представить, чтобы Ник использовал брата в качестве козла отпущения: все, что она узнала о нем в последнее время, никак с этим не вязалось. Однако Линдси не готова была признаться самой себе, что Фил мог предать человека, который дал ему важный пост в своей компании и платил приличное жалованье. Она не могла поверить, что Фил изменял жене, которую клялся любить по гроб жизни.

Охватившие ее смятение и ужас еще больше усилились, когда Ник с холодной яростью произнес:

— Я отослал Грега потому, что не хотел, чтобы он слышал то, что я тебе сейчас скажу. Я видел, что между вами происходило до того, как ты заманила его сюда. Как понимать твое поведение, черт побери?

Хотя уход Грега мог показаться проявлением трусости, его легко можно было понять. Никто бы не рискнул бросить вызов стоящему перед ней неумолимому незнакомцу, который сейчас мало походил на страстного возлюбленного, еще недавно сжимавшего ее в объятиях.

— О чем ты говоришь? Никуда я его не заманивала.

— Ты хочешь сказать, что это Грег предложил тебе здесь уединиться?

— Нет. Я сама попросила его. Но ни о каком уединении и речи не было. Мне нужно было кое о чем его спросить.

— О чем?

— Хватит мне угрожать! С какой стати я должна тебе обо всем рассказывать?

Линдси хотелось ответить хладнокровно и отчужденно, а затем с презрительным видом выйти из комнаты, но она так и не сделала этого по двум причинам. Во-первых, она не была уверена, что ее удержат ноги, а во-вторых, не думала, что сумеет далеко уйти.

— У меня и в мыслях не было угрожать тебе.

— А вот это уж позволь решать мне!

— Линдси, вообще-то я человек терпеливый, особенно в том, что касается тебя, но не стоит слишком откровенно этим пользоваться. Нельзя же рассчитывать на то, что тебе все будет сходить с рук. Я отучу тебя от этой привычки, независимо от того, к чему мне придется ради этого прибегнуть.

Неужели он собирается прибегнуть к насилию? По здравому размышлению она решила не искушать судьбу.

— Я должна была расспросить Грега о Филе. Мне нужно было знать правду.

— И он тебе все рассказал?

Линдси с честью выдержала ледяной взгляд, которым сопровождался этот вопрос.